Сказки про музыку и музыкантов (43)

Не всегда Садко богат-знатен был – поначалу пробавлялся игрой гусельной, по пирам честным бренча струнами. Да случилось так, что уже кой день нет рукам его труда и награды нет. И тоску чтобы избыть неуютную он идёт тогда к Ильмень-озеру.

Боясь разбудить няню, Маша тихо стояла у окна, смотря на медленно парящие снежинки. Ворона также смотрела в окно, но с другой стороны – с улицы. Ворона была заядлой воровкой – каждый раз, влетев в раскрытую форточку, она что-то да крала.

Некогда Голубым королевством Волшебной страны правила жестокая и коварная ведьма Гингема. Она была страшно одинока, пока некто Урфин Джюс (тогда ещё никто) не покорил её сердце своим неуёмным честолюбием и жуткой подозрительностью. 

Раз хозяин гонит со двора, остаётся только одно – забрести куда подальше и сдохнуть. Но осёл рассудил иначе: ослаб я от старости? Да. Прогнали меня? Верно. А может, оно и к лучшему? Может, пора и для себя пожить? А не стать ли мне музыкантом?

Удивился сперва Миша красоте вещицы, отцом представленной, а затем – и того более. Как отец пружинку в табакерке на столе тронул, сразу музыка полилась прямо небесная!  Только не поверил сначала мальчик, что музыка из табакерки льётся.

Была принцесса хоть и красива, но зато и надменна, и столь зла, что все прибывшие к ней свататься господа (принцы, короли, бароны, графы) буквально плакали от её насмешек над ними – каждому она давала какое-нибудь язвительное прозвище.

Женился мужик-вдовец вторично. Ему-то ничего житьё стало, а вот дочери его (от прежней-то жены) так просто – погибель. Точит падчерицу мачеха упрёками, работой тяжкой изнуряет, тумаками так и потчует – свою же дочь родную всяко балует.

Ко честной вдове Нениле на широкий двор скоморохи раз понаведались, да не просто так – с дальним умыслом. Поприветствовав, спросили дома ль сын её? А Вавила-сын поле засевал о ту пору белою пшеницею. Скоморохи на то поле отправились.

В горькой нужде жил Ванька со старым отцом – есть порой было вовсе нечего. Потому, как уродилась у них репа, радовались оба несказанно. Одначе недолгой их радость была – стал кто-то репу воровать. Попытался дед вора словить – нет, не вышло.

 На пиру честном у князь-Владимира гости все, кто чем, похваляются, лишь один молодой Ставр Годинович во молчании себя блюдёт степенном здесь. То заметив, вопрошает тут Владимир-князь: нечем хвастаться тебе, Ставр, Годинов сын? 

Ладен тот корабль, быстроходен-скор и для странствий дальних дивно приспособлен был. Кораблю тому хозяин красен молодец по прозванью Соловей Будимирович. Поспешал корабль тот морским путём в стольный Киев-град с делом немешкотным.

Двенадцать месяцев в году, и каждый – собой хорош: в одном – можно гонять по льду, в другом – не пройти без калош, зато из-под снега уже видны цветы – голубые глаза весны!

Хоть и не всегда сладко приходилось здешним горожанам, но уж коль веселиться, то веселились жители Зальцбурга всегда просто на диво шумно, беззаботно и безоглядно! Музыка почему-то очень любила этот город и жила здесь в каждом доме.

Росла принцесса, росла – да внезапно и выросла! Пора замуж идти, а ей и не хочется. За папенькиной спиной куда как хорошо – ничего решать не надо! И удумала принцесса женихам клички присваивать. Придумает да прям вслух и скажет – звонко так!

Залюбовавшись ангелами (выписанными на церковных иконах ликами и выточенными из дерева фигурками), страстно пожелала жена бывшего полкового барабанщика, чтобы дитя, которое она вскоре должна была родить, было с золотыми волосами.

Подрастая, стал сын Ивашка отцовой с матерью гордостью – и собой пригож, и ловок-силён. А уж как на дуде заиграет – у самого последнего страдальца сердце смягчится-оттает! Родительскую нужду разумея, пошёл Иван работу себе искать.

И всем бы ничего был мужик, да только вот глупым родился беспросветно, за что ни возьмётся – испортит всё либо вовсе не сделает. Баба, конечно, вразумляла его, как могла, но терпенья и у неё тоже не всегда хватало. Раз посылает она мужа в лес.

Сорок четыре неутомимых, неугомонных весёлых чижа скуки не знали – вместе играли, вместе трудились и отдыхали. Есть захотели – марш из постелей, живо – на кухню, кашу варить! А понаевшись – тётку-чечётку, как обещали, спешат навестить.

Чудесами полон цирк! Рыжий натянув парик, клоун веселит народ, до ушей распялив рот. Нет, то – не аэростат – слон индийский-акробат в высоте повис – каната чуть касается! Ребята изумлённые гадают: кто слона потом снимает? 

Ёжик наконец осуществил свою мечту – смастерил скрипочку-малютку (как раз под свой рост и длину рук). Попробовав извлечь из неё мелодию, ёжик с неудовольствием отметил, что, да, мелодия извлекается, но – не та, что им задумывалась.

Было в игре дудочника того юного что-то завораживающее, что-то волшебное. Приложит он, бывало, инструмент свой к губам – и замрёт всё окружающее его либо в сладком упоении, либо в горе столь глубоком, что и вовек не расхлебать.

Уж двое царских сыновей без вести сгинули, а дело так несделанным и стоит – нет старому отцу их от близкой смерти спасенья – не привезли ему сыны ни молодильных яблок, ни воды живящей.

Выдувая из мыльной пены пузыри, слонёнку удалось создать настоящее чудо! Выдутый им огромный пузырь вдруг явил на своей поверхности сказочной красоты замок с башнями, шпилями, с развевающимися на них знамёнами и настоящим подъёмным мостом.

Да, лебедь – птица не только красивая, но и сильная, и воистину страшная и злобная, когда нужно защитить своё гнездо, семью, потомство. В Дании чтят диких лебедей, верят, что лебеди – это посмертные воплощения древних великих предков.

В стародавние времена, когда рекламы вовсе не было, роль её в городе выполняли разнообразные вывески. По ним даже вовсе не умевший читать мог, слегка подняв голову, легко понять, где можно пошить сапоги, а где – наточить нож или саблю.

Вздумал раз князь Владимир стольно-киевский, за собою чуя силу верную, укоризну султану турецкому нанести, да, слышь, с такой издёвкою, чтоб не смог её султан во весь свой век забыть. И созвал он пир, и волю огласил свою.

Сказка освещает момент рождения народных песен, благодаря которым нынешние поколения узнают о многовековой истории родины. Подвиги отдельных героев находят отражение в струнах арфы и песнях скальдов, это позволяет помнить о них.

Не случайно старалась попасть старая О-цуне-сан на представление в соседней деревне – праздник получился просто сказочный! Только вскоре узрела старушка спектакль ещё более чудесный (потому, что не осталась у родни ночевать).

Завёлся волк в некоей местности, не волк – артист настоящий! Другие волки от холода воют или страха, этот же – по любому поводу. Или вовсе без повода – как придётся.

Мафин заворожённо смотрел на поющего дрозда. Песня дрозда была великолепна. Вдруг ослика осенило: а ведь я тоже могу так запрокидывать головку, открыв рот и издавая нежные звуки. Но ведь это же и есть песня! – дошло до Мафина.