1. Сказки
  2. /
  3. Андерсен

Сказки Андерсена (136)



Сказки Андерсена (датского детского и взрослого писателя) отличаются от прочих по стилю. Во многих сквозит отчаянная, неприкрытая боль, испытанная автором-сказочником в его нищем и голодном детстве. Многие из них (такие, как «Русалочка», «Стойкий оловянный солдатик», «Дюймовочка») кажутся откровенно жестокими (героям приходится проходить сквозь страхи и невероятные мучения). Но финал сказки – всегда обнадёживающий, воодушевляющий и вызывающий слёзы восхищения перед стойкостью героев.
Время чтения
Время чтения до 5 минут от 5 до 10 минут от 10 до 20 минут от 20 до часу более часа
Сортировать по: посещаемостипопулярностипродолжительностидатеалфавиту
Осколки чудо-зеркала злобного тролля разлетелись по свету, когда ученики тролля уронили его с высоты небес. Среди раненых одним из них оказался Кай – у доброго и милого прежде мальчика почти совсем замёрзло сердце. А затем его похитили.
Терпенье молодой утки, сидевшей на яйцах, почти истощилось, а последний утёнок всё не вылуплялся. Проходившая мимо старая утка прямо заявила: яйцо – индюшиное, брось его насиживать! Но молодая утка дождалась-таки последнего птенца. 
С каким же нетерпеньем дожидалась самая младшая русалочка своего совершеннолетия! Ей так хотелось увидеть странный мир, многократно описанный бабушкой – мир, где люди не плавают, а ходят с помощью ног! Наконец знакомство состоялось.
Уж как хотелось принцу жениться – не описать! Только пока не удавалось – не было в окрестных государствах девушки достаточно утончённой и изысканной, словом, настоящей принцессы! Но однажды, в жуткий ливень, в ворота дворца постучали.
Другую б девочку и за меньшее наказали, но не Инге. Стоило красотке-дочери поднять на мать свои огромные лучистые глаза, как та прощала ей самые жестокие, самые злодейские поступки – поступки совсем не случайные, а вполне осознанные.
Отслужив срок своей службы, идёт солдат домой и встречает ведьму. Та начинает вовсю солдата нахваливать, да у того ухо востро: льстит – значит, зачем-то я ей нужен! – решает солдат. Так и вышло – предлагает ему ведьма выгодное дельце.
Выносить эту муку у неё, одиноко стареющей женщины, сил больше не было! И вот упала она к ногам известной на всю округу ведуньи, умоляя: делай, что хочешь, но помоги мне завести ребёночка! Та сжалилась, сказала: помогу. И – помогла.
Да, предложение было – заманчивей некуда! Руку принцессы и полкоролевства в придачу теперь мог получить любой! Но только при условии, что ему удастся представить на суд народа и короля нечто воистину невероятное. Но это было непросто. 
Юную ёлочку терзали горькие и злобные мысли: ну, почему я до сих пор торчу в этом опостылевшем мне лесу? Почему люди меня никак не выберут и не увезут прочь? Я могла бы стать частью большого корабля! А в Рождество я украсила бы любое жилище! 
Слепили ребятишки снеговика, порадовались-поплясали вкруг него, да замёрзли и по домам разбежались. А снеговик-то и оживи! Огляделся вокруг, подумал-подумал и начал вслух рассуждать. И получилось у него, что он здесь – самый важный.


Лишённая от природы языка, роза приносила свою благодарность приютившему её миру дивным ароматом, а оставленные росой капельки на её цветках можно было бы принять за слёзы восторга перед ним. Но приход в мир её красоты нравился не всем.
Еле дотерпели пять горошин внутри стручка до мига, когда смогут они наконец белый свет увидеть! И вот однажды створки стручка раскрылись – и полетели сёстры врассыпную! Первой горошиной детская рука зарядила трубку для стрельбы.
Хоть и была крышка чайника склеена, предпочитал сей гордец об изъяне этом своём умалчивать. Зато при беседе всегда норовил повыше задрать длинный носик – главное своё достоинство. Ни у кого из посуды сервизной такой части тела не было! 
Ромашка была простодушна, и в простодушии своём восхищалась всем, что ей дарил божий мир: ласковым теплом солнца, свежестью ветра, соседством настоящих, породистых садовых цветов – пеонов и тюльпанов. А ещё ей сладко пел жаворонок.
Про Оле-Лукойе знают все дети, хоть и никто из них и никогда в глаза его не видел. А не видели они волшебника потому, что перед тем, как начать рассказывать, тот напускает на ребёнка волшебные чары, и тот послушно погружается в дрёму.
Надумал принц – наследник небольшого королевства жениться. Только что поднести избраннице, коль ты небогат? Принц и предложил ей две свои самые большие ценности – отправил принцессе великолепную живую розу и дивно поющего соловья.
Девочка была оборвана, в тяжеленных деревянных башмаках (к тому же – не по ноге), но она не была нищенкой или бродяжкой. Дитя было выставлено за дверь родным отцом – человеком отнюдь не жестоким, просто спички были его последней надеждой.
Мать, из последних сил борясь с нечеловеческой усталостью нескольких последних дней и ночей, пела колыбельную своему единственному ребёнку. Судьба ребёнка была тревожна и неясна – он мог выжить, но мог и умереть. Раздался стук в дверь.
Лягушки и жабы внутри бездонно глубокого колодца не очень ладили меж собой, но терпеть друг друга им всё-таки приходилось – просто деваться им было некуда. Самой важной обитательницей колодца была невероятно, ужасно старая жаба.
Из двадцати пяти солдатиков – оловянных братьев-близнецов это казался самым ненадёжным, ведь он был одноногим калекой (на отливку второй ноги олова почему-то не хватило, и мастер сказал: ладно, просто продам подешевле – и делу конец).
Аист-отец стоял на коньке крыше, поджав одну ногу. Он был совершенно неподвижен, как солдат-часовой, утверждённый охранять некую святыню. Да, святыня у аиста была – и какая! Гнездо. А в нём – его супруга и четверо малых деток.
Самые последние минуты старого года. Бокалы в честь Рождества уже налиты и подняты. И тут к городской заставе пожаловал вместительный дилижанс с шумной компанией пассажиров (судя по обращению друг к другу – родственников).
Ох, и обширны же владения императора китайского – никто до их границ никогда не мог добраться! А на самом пределе тех владений жил чудесного искусства пения соловей, который о владельце угодий сих благодатных и слыхом не слыхивал.
Гречиха была красива – но и надменна. Она ни за что не хотела склонить головы даже перед таким мощной силой, как буря. И когда все другие растения закрыли цветки и поникли головками, гречиха упрямо продолжала смотреть в небо.
Хоть разбился воздухоплаватель-на воздушном шаре путешественник сам, а сына-таки спасти успел. А раз рос тот сын с мечтой о небе, то и должен он был эту свою мечту непременно осуществить. Только как сие сделать, коль за душой – ни гроша?
Случилось бедной девочке в один день сразу два потрясения пережить. Подарила ей старуха-сапожница нарядные красные башмачки. И вроде бы впору ей порадоваться, да в тот же день и мать её умерла – какая уж тут радость!
Ещё совсем недавно бутылка эта была цела, в ней плескалось драгоценное вино, и потому обращались с ней очень осторожно. Но вот вино разлили по стаканам, бутылка стала не нужна и её просто выбросили за окно. Она разбилась о камень.
Будучи однажды в гостях у поэта, знакомая его, любуясь чернильницей необыкновенно красивой формы, изрекла задумчиво: вроде простая чернильница, а сколько можно извлечь из неё мыслей! Извлечь и записать! И чернильница возгордилась!
Залюбовавшись ангелами (выписанными на церковных иконах ликами и выточенными из дерева фигурками), страстно пожелала жена бывшего полкового барабанщика, чтобы дитя, которое она вскоре должна была родить, было с золотыми волосами.
Слушая рассказ ангела, уносящего его, умершего, на небо, дитя печально озирало уносящуюся всё более вниз землю. Вдруг внимание его привлёк розовый куст, кем-то (видимо, по злобе) надломленный, с бутонами на нём, почти вовсе увядшими.