1. Сказки
  2. /
  3. Былины

Русские народные былины о богатырях (27)

Время чтения
Время чтения до 5 минут от 5 до 10 минут от 10 до 20 минут от 20 до часу более часа
Сортировать по: посещаемостипопулярностипродолжительностидатеалфавиту
Славный силою своею богатырь Илья поспешал к обедне быть во стольный Киев-град, да заминка ему вышла под Черниговом – собралося там злой силы столь немыслимо, что ни конному, ни пешему дороги нет. Сокрушил Илья ту силушку великую.
Не всегда Садко богат-знатен был – поначалу пробавлялся игрой гусельной, по пирам честным бренча струнами. Да случилось так, что уже кой день нет рукам его труда и награды нет. И тоску чтобы избыть неуютную он идёт тогда к Ильмень-озеру.
Сколь жил Святогор, а того не ждал, чтобы сил его богатырских бы не достало поднять суму скоморошию. Но случилось всё ж прежде немыслимое – со сумой борясь, богатырь ушёл по колена вглубь земли-матушки. Каб не верный конь, так и сгинул бы. 
Как его матушка, на сносях будучи, получила причастье к тайной мудрости, то и сын её, Волх Всеславьевич, уродился мудр, удал да на расправу скор (да не по летам всё – по святу божью выбору). Царь Индейский стал решать, как быть с княжичем.
Славен был Добрыня к людям незлобивостью, нравом ровным, добрым да приветливым. Но особо почитал он свою матушку – досточтимую Мамелфу Тимофеевну. В лето знойное сын просится у матери: отпусти меня, родная, на Пучай-реку! 
Святогор-богатырь уж так тужится, а никак не догнать ему путника – хоть неспешно ступает нога пешая, не нагнать её никак ходу конскому. Аж упрел Святогор догоняючи, а не догнав никак, просит путника: ты постой-обожди меня, странничек!
Как отца да матери дома не было, объявилися Илье гости дальние – постучались перехожие калики во широкие ворота во тесовые: ты пустил бы нас, Илюша, во отцовский двор, проводил бы в дом и напиться дал! А Илюша тридцать лет уж недвижим сидит.
Молодой Вольга – Святослава сын приобвык уже к науке княжией. Раз с дружиною он едет, чтобы дань собрать с городов, Владимир-князем подаренных. В чистом поле вдруг видят воины диво дивное, невозможное – чудо-пахарь землю пашет играючи.
Дивен обликом и мерзок Скимен-чудище – нету образа ему, нет подобия ни в лесном краю, ни в море, да и в небе нет! А уж голосом-то Скимен тот совсем нелеп – до того нелеп, что стынет кровь у слышащих! И явилось вдруг то чудо ко Днепру-реке. 
На честном пиру у Владимира не всё ели-пили гости знатные – здесь решались и дела государственные. Выходило счас, что Орда должна стольну Киеву-то дани за двенадцать лет! Посылает князь Добрыню Никитича, чтобы дань собрал полной мерою.


Набредает Илья Муромец в чистом поле на громадный камень да с надписью. Задала та надпись старому богатырю закавыку-загадку порядочну – выбрать ли ему дорогу, где женату быть? Или той ему держаться, где богатым стать? 
Не случилось в этот раз да двум богатырям – молодому Алёше Поповичу да другому – Якиму Иванычу во чистом поле зверя-птицы бить. На распутье трёх дорог они наехали, где стоял массивный камень, указующий, куда каждая дорога устремляется.
Не послушал мать Добрыня, ссамовольничал – погулял, младой, он крепко в чистом полюшке, ратных подвигов свершая немерено. Напоследок вновь нарушил слово матери, искупатися решивши во Пучай-реке, хоть считалася река та опасною.
Возмужавшего сына Василия (по отцу-то родному Буслаича) отдала мать-вдова во учение. Он, ученье то скоро осиливши, начал дело искать себе по сердцу, да сманила его дорожка склизкая – начал пить богатырь, а пьяный – драться стал.
Уж как скор-то ни был на ногу Добрыни конь, а всё ж некто преж него здесь проехался! Дивно стало и досадно то богатырю, что вперёд него тот ехать осмелился. И вот, дерзкого нагнавши, вопрошает он: ты какого же, наглец, роду-племени?
 Будто вовсе не корабль, а целый остров он – с монастырской службою, с церквами златоверхими да с немецкою торговлею премудрою! Кораблю тому хозяин Илья Муромец, а почётным гостем здесь – Добрыня свет Никитович.
Уж пятнадцать лет стоят богатыри на заставе ближней под Киевом. Богатырский цвет весь представлен здесь во главе с Ильёй – Ильёю Муромцем. Сторожат богатыри землю русскую от лихого супостата злого умысла.
Разобиделась Марина, осердилася на Добрыни окаянство-то случайное да решила ему сторицей за то воздать – с места, где сей богатырь своей ногой стоял, набрала девица дров да в печь и вдвинула
Шибко как-то распалился Илья Муромец – стал с Владимир-князем спорить да покрикивать. Тут Владимир, лютым гневом враз охваченный, повелел спустить буяна в стылый погреб свой, на ледник спустить упрямца – охолонет пусть!
Диво дивное творится в чистом поле, слышь – не догнать никак дружине с князем свет Вольгой чудо-пахаря никак, деревенщину! За три дня-то кони все из сил повыбились, пока пахаря дружина всё ж настигнула.
Стольный киевский Сергей-князь пир честной даёт. Веселятся на пиру, угощаются и дружина, и бояре, и иные все, кто опорой тому князю нонь являются. Посреди честного пира богатырь сидит, да не ест-не пьёт, а только всё кручинится.
Ох, и долго же искал Добрынюшка супротивника себе равносильного! Но одначе же нашёл тот богат шатёр, что под стать токмо мощному витязю. В том шатре шелковом есть всё, что надобно мужу крепкому и отважному, разгулятися решившему во поле.
Ко честной вдове Нениле на широкий двор скоморохи раз понаведались, да не просто так – с дальним умыслом. Поприветствовав, спросили дома ль сын её? А Вавила-сын поле засевал о ту пору белою пшеницею. Скоморохи на то поле отправились.
 На пиру честном у князь-Владимира гости все, кто чем, похваляются, лишь один молодой Ставр Годинович во молчании себя блюдёт степенном здесь. То заметив, вопрошает тут Владимир-князь: нечем хвастаться тебе, Ставр, Годинов сын? 
Кто б посмел принять-то вызов от Владимира, от того-то светла князя стольна Киева, будто конь его обскачет лучших трёх коней – наибольших любимцев-то князевых? Но сыскался же храбрец – принял вызов тот, прозакладывав свою буйну голову.
Ладен тот корабль, быстроходен-скор и для странствий дальних дивно приспособлен был. Кораблю тому хозяин красен молодец по прозванью Соловей Будимирович. Поспешал корабль тот морским путём в стольный Киев-град с делом немешкотным.
И спросил раз князь Владимир-Красно Солнышко на пиру своих ближних сподвижников: кто возьмётся с данью отправиться в даль далёкую, в землю половецкую? Посмутились ближние сподвижники, во столы тревожны очи потупили.