Сказки про осень (32)

Терпенье молодой утки, сидевшей на яйцах, почти истощилось, а последний утёнок всё не вылуплялся. Проходившая мимо старая утка прямо заявила: яйцо – индюшиное, брось его насиживать! Но молодая утка дождалась-таки последнего птенца. 

Живёт кошка барыней: богатый дом с уютной спаленкой, на просторном дворе – дворник-швейцар (кого хозяйка знать не желает – завернёт тотчас). Спит до обеда кошка, ест сладко, потому и шерсть её гладка. Явились к ней племянники-котятки.

Живущая совершенно одиноко девочка Пеппита (если запросто – Пеппи) живёт-не тужит в старом домике, окружённом столь же старым садом.

Ища, чего бы для пропитанья семьи собрать, набрёл заяц на яблоню, сплошь увешанную отборными яблоками. Обрадовался заяц, целый мешок набрал – а сил поднять нету. Тащит волоком-упирается, а сам – счастлив: наедятся зайчатки досыта! 

Висело на яблоне последнее осеннее яблоко. И до сих пор, наверное, б висело, если б не заметил его выскочивший на ту полянку заяц. Заметить-то заметил, да как его достать? Тут рядом ворона оказалась, она и отломила яблоко от ветки. 

Жил в некоем городе мальчик не по летам умный да грамотный, оттого и прозванный своими же родителями дядей Фёдором. Любил он зверей разных очень, только вот печаль – держать их дома мать ему не давала. Но так было только до одной его встречи.

Лягушке был приятен не по-осеннему тёплый дождик, но поделиться этим впечатлением было не с кем. А так хотелось! Раздавшийся внезапно свист крыльев поначалу испугал болотную обитательницу, но любопытство быстро пересилило страх.

Идёт себе Медведь чинно-мирно, лапы за спиной сложил, на морде – блаженство. Идёт – осенью любуется, ни о чём заботушки не знает. И вдруг – Заяц. Да не просто Заяц, а Заяц, заготовкой на долгую зиму занятый – морковку из грядки дёргающий.

За семь лет как-то забылось уже, что у этого сада есть хозяин, и дети играли в нём как у себя дома. Но однажды хозяин сада вернулся и дети ужаснулись – владельцем сада оказался очень страшный, угрюмого нрава Великан. Великан заорал на детей.

Оставленные дома в помощь бабушке, взялись дети за дело рьяно. Коль распорядилась бабушка картошку выкопать – будет ей картошка убрана! Её Маше даже и рыть-то не пришлось, только собирать – Чапка лапами и носом всю её сама повывернула!

Дружила некогда царица с поповной, у которой лучшей подружкой была Чернавка – девка-служанка. Случилось так, что понесли все три в один день и через должное время родились на свет одновременно три Ивана: царевич, попович да холопов сын.

Как удачно вышло, что проснулась Варя рано – не увидать бы ей иначе нипочём махоньких (не более шишки еловой) мужичков-пильщиков. А так – побеседовали, и сразу стало Варе и кому свою сокровенную тайну поведать, и у кого помощи попросить.

Мушка была хоть и мала (ибо родилась всего несколько часов назад), но уже до краёв переполнена восхищённым удивлением перед разнообразием окружающего мира, перед его удобством для всего мушиного существования.

Двенадцать месяцев в году, и каждый – собой хорош: в одном – можно гонять по льду, в другом – не пройти без калош, зато из-под снега уже видны цветы – голубые глаза весны!

Медвежонок с другом своим Ёжиком дружно вздыхали, глядя как с любимой их берёзы медленно опадают листья – они ни за что не хотели, чтобы берёза ушла в зиму голой, безлистной. От созерцания печальной картины Ёжика отвлекла забавная мысль.

В преддверье зимы разгорелся было между Матроскиным и Шариком спор нешуточный: Гаврюша – он чья собственность, того или этого? Но после визита Печкина про спор сразу же и думать забыли – Печкин-то не случайно приходил.

Восхитившись нарисованной Лягушонком картиной (пёстрой бабочкой, севшей на ромашку), Медвежонок и Зайчонок запечалились: бабочке дано быть нарядной, а мы – одноцветные.

Восхищённый блеском чисто вымытого оконного стекла котёнок не мог оторвать глаз от его красоты. Окно давно заметило котёнка, но терпеливо ждало его первых слов. И когда малыш вслух выразил своё восхищение, окно предложило познакомиться поближе.

Точно зная день, когда родился их хозяин, Матроскин решил поздравить именинника стихом. Шарик изо всех сил подсказывал коту рифмы. Подсказывал настолько старательно, что Матроскин, выйдя из себя, решил сделать дяде Фёдору другой подарок.

Надоело Зайцу, всего страшащегося, на белом свете жить – пришёл к Чёрному омуту (топиться). Выслушал Зайца этот старик древний, не удивился и совет дал. Перестал Заяц трястись, мимо хищников шествует, словно мимо пустого места.

О том, как за одной могильной плитой скрывалась целая история когда-то счастливой супружеской пары, повествует эта сказка. Она лежала у самого входа в кухню, и на ней прислуга сушила посуду, а дети играли, думая, что это обычный камень.

Гладить ежей (тем более – по головке) никто не решится, ведь попробовавший обязательно исколется. А напрасно, это так приятно – быть поглаженным! На эту мысль навела ежонка сценка в лесу.

Жили по соседству двое детей. Родители их были одинаково бедны, поэтому мальчик с девочкой часто играли вместе. Однажды они заблудились в лесу и встретили цыганку. Она подарила им три волшебных ореха. Христианочка взяла себе два крупных.

Решив порыбачить напоследок (пока Медвежонок не ушёл в зимнюю спячку, а Ёжик не забился в нору), друзья уселись на мостике через речку. Вода текла очень осторожно, медленно (словно ртуть) и по ней густо плыли низкие осенние облака.

В одном из домов города Марбах родился ребенок, и в этот момент зазвенел старый церковный колокол. Родители переехали из Марбаха, но все равно иногда возвращались в город. Мать рассказывает сыну о колоколе.

Поверив, что мечтать – не вредно, загадал Зайчик сокровенное: пусть лес заменит скучные мрачные ели сладкими морковными стволами! Услышала пожелание Белочка и присовокупила: а на морковных вершинках пусть спеют орехи! Медвежонку захотелось медовых до

Барашек не только чёрный – он ещё и очень-очень пушистый! Потому как любит барашек понежиться в ванне с пушистой-препушистой мыльной пеной. Остругивая доски, барашек стружку старается снять очень тонко, чтобы она закрутилась в нежно-пушистые колечки.

Край пришёл стариковскому житью – совсем есть стало нечего. Последняя курица хохлатая только и осталась.

Небольшое произведение нельзя назвать сказкой в подлинном смысле этого слова. Скорее, это небольшая художественная зарисовка о том, как добро может тронуть даже самое злое сердце.