Сказки про зиму (104)

Ох, и худо падчерицы житьё – весь дом на ней, да ещё и мачеха колотит. Молчит девка, терпит. Терпенье её, однако, бабьей дури не уняло, напротив – решила баба постылую совсем известь. Наказывает мужу: вези дочь на мороз, волкам на съеденье!

Везёт мужик домой сани с рыбой. Глядь – лиса на дороге лежит (окоченела от мороза). Радостный, бросает мужик лису в сани, а лошадь под уздцы берёт (дорога в гору пришлась). Открыла лиса глаза, встряхнулась – и ну рыбу на дорогу выбрасывать.

Вздумалось мачехе послать падчерицу в зимний лес за подснежниками – захотелось родной доче приятное сделать. Тихо, почти неслышно заплакав, вышла бедняжка за порог, прямо в объятья зимней стужи с бешеной метелью – к лесу направилась.

Лежит дурак Емеля на печи – бока греет., пока братья на базаре торгуют. Снохи, от дел с ног сбившись, просят парня воды принести – сулят гостинцы, как братья вернутся. Идёт Емеля к проруби, лёд колет. Глядит, а в проруби-то – щука!

Осколки чудо-зеркала злобного тролля разлетелись по свету, когда ученики тролля уронили его с высоты небес. Среди раненых одним из них оказался Кай – у доброго и милого прежде мальчика почти совсем замёрзло сердце. А затем его похитили.

Терпенье молодой утки, сидевшей на яйцах, почти истощилось, а последний утёнок всё не вылуплялся. Проходившая мимо старая утка прямо заявила: яйцо – индюшиное, брось его насиживать! Но молодая утка дождалась-таки последнего птенца. 

Осталась лиса по весне без жилья – растаяла её ледяная избёнка! Поплакалась лиса зайцу на своё несчастье, попросила: пусти хоть раз переночевать! А заяц-то – хозяин крепкий, и изба у него – крепкая, лубяная. Приютил он лису на ночь. 

Долго ждали у судьбы муж с женой ребёночка, да тако ждавши-не дождавшись и состарились. Как-то зимой затеялись дети соседей баб снежных лепить. На них глядючи, разрезвились и старые – слепили себе из снега девочку, а она очи-то и открой!

Задело под Бережками коня снарядным осколком. Хоть убить не убило, а стал он уже не боец, а калека. Но мельник Панкрат животину выходил и для общих нужд приспособил. А коль конь – общественный, то и кормиться он привык у всей деревни. 

От Мохового до Перебор – путь для маленькой Вари неблизкий, а идти надо, потому как у деда Кузьмы махорка совсем вышла. А без махорки он – не дед, а один сплошной непрерывный кашель. Купив нужное, решила Варя поглядеть, как поезд пойдёт.

Всё сложилось донельзя удачно. Хотя думал Кокованя парнишечку-сиротку к себе на житьё и обученье взять, да получилось, что девочку-малышку взял. Поладили сразу – девочка оказалась и хозяйкой шустрой, и на диво всё вокруг примечающей.

Брат с младшей сестричкой мастерили кораблики. Вырезая прутик для мачты, брат случайно задел и разорил гнездо мышей-детёнышей. Одного ему удалось словить. Мальчик собирался убить мышонка, но его сестре стало жаль малыша.

Боясь разбудить няню, Маша тихо стояла у окна, смотря на медленно парящие снежинки. Ворона также смотрела в окно, но с другой стороны – с улицы. Ворона была заядлой воровкой – каждый раз, влетев в раскрытую форточку, она что-то да крала.

Утиное семейство готовилось к отлёту на юг. Опять. Но в этот раз подготовка не свелась к обычной радостно-шумно-бестолковой суете и перебранке. Сейчас родителям предстояло решить невероятно трудную задачу – выбрать судьбу дочери.

И надо ж было им, друзьям закадычным, сестрицу Марьюшку так обидеть! И так-то у девки женихов нету, а тут они ещё возьми да и подшути над бедняжкой – начесали на Марьин гребень шерсти с мерина (а волосы-то в гребне – к жениху, примета верная).

Перепуганная насмерть, вихрем в дом летит Наташа! Что так девку напугало – не смогли никак дознаться. Только всё на место стало – вновь испуг до исступленья! Но вопросы без ответов вновь остались, как и прежде. 

Видят ребята: Новый год на носу, а ёлки-то и нету! Да долго горевать не пришлось – явилась кому-то мысль написать деду Морозу и ёлку у него попросить! Мигом письмо сочинили и сразу же почтальона – посыльного к Морозу лепить выскочили.

Хоть Фея и была стара и благородного происхождения, жила она собственным трудом – продавала игрушки. Хотя сама она и считала всегда, что просто их дарит – бедняки, их получавшие, рассчитывались медяками, всегда норовя одолжиться.

Юную ёлочку терзали горькие и злобные мысли: ну, почему я до сих пор торчу в этом опостылевшем мне лесу? Почему люди меня никак не выберут и не увезут прочь? Я могла бы стать частью большого корабля! А в Рождество я украсила бы любое жилище! 

Слепили ребятишки снеговика, порадовались-поплясали вкруг него, да замёрзли и по домам разбежались. А снеговик-то и оживи! Огляделся вокруг, подумал-подумал и начал вслух рассуждать. И получилось у него, что он здесь – самый важный.

Случается у зайца с Морозом спор. Мороз обещает зайца в ледяную сосульку превратить, а тот знай смеётся: сперва догони меня, а там уж хвастай! Дунул было Мороз на зайца дыханьем своим ледяным, а того уж на этом месте нет! Дует Мороз снова.

Первым желанием пробудившегося от вечного сна Мамонтёнка было увидеть мать. Но она почему-то не спешила быть увиденной. Подождав и позвав мать раз, и два, и десять, отправился Мамонтёнок на розыски её, где-то и почему-то потерявшейся.

За семь лет как-то забылось уже, что у этого сада есть хозяин, и дети играли в нём как у себя дома. Но однажды хозяин сада вернулся и дети ужаснулись – владельцем сада оказался очень страшный, угрюмого нрава Великан. Великан заорал на детей.

Считалось, что Принцу не дали стать королём (его убили), потому что он слишком жалел народ. Зато теперь его, мученика, воплощённого в прекрасную статую, вознесённую высоко над городом, народ сам мог сколько угодно и жалеть, и любить.

Решил обычный заяц в глазах рода-племени своего вырасти – важнее стать, значительней. Решить-то решил, а сделать-то как? Ничего не придумал заяц иного, как начать своей отвагой хвастать. Прослышала про хвастуна старая злющая ворона.

Заневолила падчерицу мачеха работою, нет у той ни сна, ни отдыха – старается, как лучше, а мачеха всё равно обязательно к чему-нибудь прицепится и накажет. Помимо прочей работы девочка обязательно пряла шерсть, сидя у колодца.

Девочка была оборвана, в тяжеленных деревянных башмаках (к тому же – не по ноге), но она не была нищенкой или бродяжкой. Дитя было выставлено за дверь родным отцом – человеком отнюдь не жестоким, просто спички были его последней надеждой.

Вырос младший сын в семье дурень-дурнем – ничему не учится, знать ничего не хочет, одно дело усвоил – мух ловить да давить. Отправились раз старшие братья в поле, а мать, зная, что они есть захотят, сварила клёцки и посылает дурака: снеси!

Как без лишних усилий запомнить буквы алфавита? Конечно, по картинкам: раз бегемот – значит буква «Б». А если под картинками ещё и стишки написать короткие (чтобы каждой букве проходимой соответствовали) учиться станет ещё и весело!

Можно ли детям такое сказать – что ёлку к Новому Году в лесу топором рубят? Нет! Услышав такое, дети заплачут! Вот и придумали взрослые, что ёлка к детям сама приходит – своими ногами, да ещё от радости и приплясывая! А дети и рады поверить!