Сказки про цветы (66)

Вздумалось мачехе послать падчерицу в зимний лес за подснежниками – захотелось родной доче приятное сделать. Тихо, почти неслышно заплакав, вышла бедняжка за порог, прямо в объятья зимней стужи с бешеной метелью – к лесу направилась.

Отправляясь за море, спросил отец-купец дочерей, что привезти каждой в подарок. Удивила всех меньшая, попросив добыть цветочек аленький. Долго странствовал купец, торгуя, двумя дочерьми заказанное нашёл – а цветок никак не сыщется.

Купив связку баранок, Женя домой не спешила – шла, вертя головой по сторонам и разглядывая витрины. Почуяв, что кладь её как-то сильно полегчала, и оглянувшись, увидела Женя шедшую следом собаку. Собака доедала последнюю баранку.

Хотя мальчику ещё в детстве напрочь отбили желание рисовать и фантазировать, однажды ему до невозможности повезло. Будучи уже взрослым и лётчиком, он (вынужденный совершить посадку в Сахаре) встретил вдруг свою точную детскую копию.

Этот ураган был не как все, ведь его вызвала злобная ведьма Гингема, ненавидящая людей. Налетев стремительно, он разделил семью малышки Элли – пока родители спасали пожитки, сама она заскочила в домик за испугавшимся пёсиком Тотошкой.

Благодаря забавной случайности писатель узнаёт, что утром детям предстоит опустошить беличьи запасы в дуплах. Оказывается, белки умеют отбирать на зиму самые зрелые сосновые шишки, а семена шишек нужны людям для засева лесных гарей.

Был Прокопьич по малахитному ремеслу первый мастер, да только вот и стареть уж стал, а науку передать-то и некому – нет у деда ни детей, ни внуков. Задумался барин: кем же старика-то заменить? И решил он к Прокопьичу мальцов подослать.

Жила семья сапожника Фридриха хоть и тяжко, но счастливо – сын их Якоб уродился красивым, умненьким и добрым мальчиком, всегда готовым помочь всякому в любой беде. Вот вскоре такой случай ему и выпал (правда, спасать ему пришлось себя).

Мать умерла, и теперь вместо неё, доброй и ласковой, королевские дети (одиннадцать принцев и одна принцесса) видели только жестокую и злобную мачеху с вечно поджатыми губами. Судьбу чужих ей детей новая королева решила быстро и просто.

Счастье Студента зависело от пустяка – всего лишь от букета алых роз, которые нужно было преподнести возлюбленной! Но у него не было не то что букета – даже единственной алой розы! В саду его цвели розы белые, жёлтые, розовые – но не алые.

Хоть и была крышка чайника склеена, предпочитал сей гордец об изъяне этом своём умалчивать. Зато при беседе всегда норовил повыше задрать длинный носик – главное своё достоинство. Ни у кого из посуды сервизной такой части тела не было! 

Предупреждение было самое что ни на есть распоследнее и сделано очень строгим голосом: ещё одно опоздание – и всё! Паровозик виновато закивал и поспешил уверить: больше – никогда! Дорогой он изо всех сил старался не глядеть по сторонам. 

Ромашка была простодушна, и в простодушии своём восхищалась всем, что ей дарил божий мир: ласковым теплом солнца, свежестью ветра, соседством настоящих, породистых садовых цветов – пеонов и тюльпанов. А ещё ей сладко пел жаворонок.

За лучистые глаза решено было Садовыми Цветами назвать жабу Звёздочкой. Но потом подумали: Звёздочка – это как-то расплывчато-неопределённо. Мало ли на свете Звёздочек, а ведь она такая – только одна! И имя дополнили: Серая Звёздочка.

Лягушки и жабы внутри бездонно глубокого колодца не очень ладили меж собой, но терпеть друг друга им всё-таки приходилось – просто деваться им было некуда. Самой важной обитательницей колодца была невероятно, ужасно старая жаба.

Сон Алёнушкин начался с того, что она пожелала быть царицей. Приснившиеся ей цветы сразу заспорили, что это значит – быть царицей? А затем разговор сам собой перешёл на личное: кто ж всё-таки царицей самих-то цветов является? 

Примириться с заточением в тесной тюрьме стеклянной оранжереи? Ни за что! Эта пальма, привезённая некогда с далёких бразильских берегов, помнила древний девиз своего высокого княжеского рода: свобода – превыше всего на свете!

Гречиха была красива – но и надменна. Она ни за что не хотела склонить головы даже перед таким мощной силой, как буря. И когда все другие растения закрыли цветки и поникли головками, гречиха упрямо продолжала смотреть в небо.

Двенадцать месяцев в году, и каждый – собой хорош: в одном – можно гонять по льду, в другом – не пройти без калош, зато из-под снега уже видны цветы – голубые глаза весны!

Сад был дивно хорош и прямо-таки создан для прогулок молодёжи здешнего светского общества. Однажды общество сие украсила своим присутствием юная шотландка необычайной красоты. Она и предложила барышням новую забаву.

Веру Льна в его исключительную будущую полезность нельзя было перешибить ничем! Он стойко переносил жару и порывы ветра, бурно радуясь дождю и солнцу, способствовавшим его росту. Затем упрямо терпел, мочимый в воде, калимый над огнём.

Однажды цветочный эльф почему-то замешкался и цветок розы, где он обычно спал, уже сомкнул свои лепестки, так что внутрь было уже никак не попасть. То же сделали и другие, соседние цветки. Эльф не на шутку испугался: где же ему ночевать?

Пальто на вешалке висит, над ним на полке – шляпа. Мне выходной свой посвятит сегодня папа. Серьёзно обсудить взялись мы дня программу, да вдруг откуда ни возьмись явилась мама.

Стали сыны-близнецы подрастать и повёл их отец яблоньки, в честь их рождения им посаженные, показывать. Как дошли, объяснил отец, что, коль за деревцами прилежно ухаживать, родят они сочные и вкусные плоды – яблоки.

Видя, что малышка Ида огорчена тем, что цветы в её букете увяли, студент, дабы утешить дитя, придумывает историю – цветы будто бы утомлены танцами на балу в городском дворце короля, куда его двор переехал на зиму.

Был подснежник столь нетерпелив, что не устрашили его ни ветры весенние, ещё ледяной стужей полные, ни снег, почти совсем после зимы не стаявший. Проткнул он стебельком своим тонким слой снега – и с солнечным лучом мгновенно встретился.

Явился раз на гулянье молодецкое уж такой красавец писаный, что просто глаз не отвесть, да к тому ж – не бедный – сразу же в кабак парней послал, чтоб сладостей да вкусностей всяких накупили. А уж как в пляс пустился, так – поди догони!

Лягушонку очень нравилось видеть отраженье солнца в неподвижной воде реки – он был готов любоваться им круглые сутки. Но прилетевший вдруг ветерок взял да и скомкал всю его радость, зарябив отраженье поднятой собою мелкой волной.

Хоть и выглядела эта улитка довольно жалко, была она прямо-таки образцом высокомерия – ведь она была способна продвинуться вперёд хоть на некоторое расстояние, не то что этот обречённый на неподвижность презренный розовый куст!

Бродя по лесу, пнул охотник что-то, под ногу случайно подвернувшееся. Оно, зашуршав, развернулось – и оказалось свитком из нескольких полосок тонкой берёзовой коры, перевязанным стеблем лесного вьюнка.