Сказки про цветы (66)

Вздумалось мачехе послать падчерицу в зимний лес за подснежниками – захотелось родной доче приятное сделать. Тихо, почти неслышно заплакав, вышла бедняжка за порог, прямо в объятья зимней стужи с бешеной метелью – к лесу направилась.

Отправляясь за море, спросил отец-купец дочерей, что привезти каждой в подарок. Удивила всех меньшая, попросив добыть цветочек аленький. Долго странствовал купец, торгуя, двумя дочерьми заказанное нашёл – а цветок никак не сыщется.

Купив связку баранок, Женя домой не спешила – шла, вертя головой по сторонам и разглядывая витрины. Почуяв, что кладь её как-то сильно полегчала, и оглянувшись, увидела Женя шедшую следом собаку. Собака доедала последнюю баранку.

Хотя мальчику ещё в детстве напрочь отбили желание рисовать и фантазировать, однажды ему до невозможности повезло. Будучи уже взрослым и лётчиком, он (вынужденный совершить посадку в Сахаре) встретил вдруг свою точную детскую копию.

Этот ураган был не как все, ведь его вызвала злобная ведьма Гингема, ненавидящая людей. Налетев стремительно, он разделил семью малышки Элли – пока родители спасали пожитки, сама она заскочила в домик за испугавшимся пёсиком Тотошкой.

Благодаря забавной случайности писатель узнаёт, что утром детям предстоит опустошить беличьи запасы в дуплах. Оказывается, белки умеют отбирать на зиму самые зрелые сосновые шишки, а семена шишек нужны людям для засева лесных гарей.

Был Прокопьич по малахитному ремеслу первый мастер, да только вот и стареть уж стал, а науку передать-то и некому – нет у деда ни детей, ни внуков. Задумался барин: кем же старика-то заменить? И решил он к Прокопьичу мальцов подослать.

Жила семья сапожника Фридриха хоть и тяжко, но счастливо – сын их Якоб уродился красивым, умненьким и добрым мальчиком, всегда готовым помочь всякому в любой беде. Вот вскоре такой случай ему и выпал (правда, спасать ему пришлось себя).

Мать умерла, и теперь вместо неё, доброй и ласковой, королевские дети (одиннадцать принцев и одна принцесса) видели только жестокую и злобную мачеху с вечно поджатыми губами. Судьбу чужих ей детей новая королева решила быстро и просто.

Счастье Студента зависело от пустяка – всего лишь от букета алых роз, которые нужно было преподнести возлюбленной! Но у него не было не то что букета – даже единственной алой розы! В саду его цвели розы белые, жёлтые, розовые – но не алые.

Хоть и была крышка чайника склеена, предпочитал сей гордец об изъяне этом своём умалчивать. Зато при беседе всегда норовил повыше задрать длинный носик – главное своё достоинство. Ни у кого из посуды сервизной такой части тела не было! 

Предупреждение было самое что ни на есть распоследнее и сделано очень строгим голосом: ещё одно опоздание – и всё! Паровозик виновато закивал и поспешил уверить: больше – никогда! Дорогой он изо всех сил старался не глядеть по сторонам. 

Ромашка была простодушна, и в простодушии своём восхищалась всем, что ей дарил божий мир: ласковым теплом солнца, свежестью ветра, соседством настоящих, породистых садовых цветов – пеонов и тюльпанов. А ещё ей сладко пел жаворонок.

Лягушки и жабы внутри бездонно глубокого колодца не очень ладили меж собой, но терпеть друг друга им всё-таки приходилось – просто деваться им было некуда. Самой важной обитательницей колодца была невероятно, ужасно старая жаба.

За лучистые глаза решено было Садовыми Цветами назвать жабу Звёздочкой. Но потом подумали: Звёздочка – это как-то расплывчато-неопределённо. Мало ли на свете Звёздочек, а ведь она такая – только одна! И имя дополнили: Серая Звёздочка.

Сон Алёнушкин начался с того, что она пожелала быть царицей. Приснившиеся ей цветы сразу заспорили, что это значит – быть царицей? А затем разговор сам собой перешёл на личное: кто ж всё-таки царицей самих-то цветов является? 

Примириться с заточением в тесной тюрьме стеклянной оранжереи? Ни за что! Эта пальма, привезённая некогда с далёких бразильских берегов, помнила древний девиз своего высокого княжеского рода: свобода – превыше всего на свете!

Гречиха была красива – но и надменна. Она ни за что не хотела склонить головы даже перед таким мощной силой, как буря. И когда все другие растения закрыли цветки и поникли головками, гречиха упрямо продолжала смотреть в небо.

Двенадцать месяцев в году, и каждый – собой хорош: в одном – можно гонять по льду, в другом – не пройти без калош, зато из-под снега уже видны цветы – голубые глаза весны!

Сад был дивно хорош и прямо-таки создан для прогулок молодёжи здешнего светского общества. Однажды общество сие украсила своим присутствием юная шотландка необычайной красоты. Она и предложила барышням новую забаву.

Веру Льна в его исключительную будущую полезность нельзя было перешибить ничем! Он стойко переносил жару и порывы ветра, бурно радуясь дождю и солнцу, способствовавшим его росту. Затем упрямо терпел, мочимый в воде, калимый над огнём.

Однажды цветочный эльф почему-то замешкался и цветок розы, где он обычно спал, уже сомкнул свои лепестки, так что внутрь было уже никак не попасть. То же сделали и другие, соседние цветки. Эльф не на шутку испугался: где же ему ночевать?

Пальто на вешалке висит, над ним на полке – шляпа. Мне выходной свой посвятит сегодня папа. Серьёзно обсудить взялись мы дня программу, да вдруг откуда ни возьмись явилась мама.

Видя, что малышка Ида огорчена тем, что цветы в её букете увяли, студент, дабы утешить дитя, придумывает историю – цветы будто бы утомлены танцами на балу в городском дворце короля, куда его двор переехал на зиму.

Стали сыны-близнецы подрастать и повёл их отец яблоньки, в честь их рождения им посаженные, показывать. Как дошли, объяснил отец, что, коль за деревцами прилежно ухаживать, родят они сочные и вкусные плоды – яблоки.

Был подснежник столь нетерпелив, что не устрашили его ни ветры весенние, ещё ледяной стужей полные, ни снег, почти совсем после зимы не стаявший. Проткнул он стебельком своим тонким слой снега – и с солнечным лучом мгновенно встретился.

Лягушонку очень нравилось видеть отраженье солнца в неподвижной воде реки – он был готов любоваться им круглые сутки. Но прилетевший вдруг ветерок взял да и скомкал всю его радость, зарябив отраженье поднятой собою мелкой волной.

Явился раз на гулянье молодецкое уж такой красавец писаный, что просто глаз не отвесть, да к тому ж – не бедный – сразу же в кабак парней послал, чтоб сладостей да вкусностей всяких накупили. А уж как в пляс пустился, так – поди догони!

Хоть и выглядела эта улитка довольно жалко, была она прямо-таки образцом высокомерия – ведь она была способна продвинуться вперёд хоть на некоторое расстояние, не то что этот обречённый на неподвижность презренный розовый куст!

Бродя по лесу, пнул охотник что-то, под ногу случайно подвернувшееся. Оно, зашуршав, развернулось – и оказалось свитком из нескольких полосок тонкой берёзовой коры, перевязанным стеблем лесного вьюнка.