Проведала лиса, где дрозд гнездо свил да детушек растит. Заявилась к тому дереву и ну хвостом о ствол стучать – рубит, стало быть, хоть сама и без топора. О коварстве лисьем много наслышанный, взволновался дрозд, в страх большой пришёл

Поплакалась лиса медведю на убогость хижины своей – он и пустил её к себе жить. А та ведь не случайно к медведю напросилась – узнала бестия рыжая про бочку мёду, на чердаке его избы хранимую, и решила непременно до неё добраться.

На всякий-то вопрос у козы этой ответ есть, обо всём-то она осведомлена! Да, пока коза пасётся, лугом столько людей пройдёт, да каждый – с новостью, сплетней-догадкой или просто с мыслями вслух. А чего коза не знает, то сама додумает!

Был волк стар и дряхл. Но ведь и дряхлое тело кормить надо, вот и пошёл волк на добычу. Набрёл на жеребёнка пасущегося, обрадовался – мясо-то нежное, как раз по его старым зубам. Только жеребёнок стать волчьим кормом вовсе не торопился.

Может, кому-то лисичка и впрямь – сестричка, да только не волку! Хоть и удалось ей однажды рыбкой разжиться (мужик-простофиля, её за мёртвую приняв, в сани с рыбой положил), волк у неё так ни одной и не выпросил, хоть и голоден был зверски.

Собрался было тетерев жениться, да тут же и загоревал: молодую-то жену в избу вести надо, а изба-то та где? Нету! А избу срубить – тут топор нужен, так его тоже нет! Вот в таких-то думках-заботах и застала его ночь.

Давно известно, куры – заполошные дуры. Вот и эта такой была – показалось ей, будто стреляют близко, она и сманила петуха – супруга своего бежать прятаться. Бегут, мчатся что есть мочи, а навстречу – заяц. Увидал бегущих, встревожился.

Думал медведь, что мужик с ним – по-честному поступил, а оказалось – нет! Ведь мужик, репу сея, себе ещё тогда именно корешки оговорил! Ибо, даже медведя боясь, держал-таки в уме своём будущую выгоду (а от зверя – только откупался).

Вроде одному должно бы наказанье перепасть – ан, тень его над всеми тремя нависла – и над котом, и над козлом, и над бараном. Кот-то, по обычаю своему сметану крадя, не ведал, что хозяйка зятя в гости ждёт с блинами! А что за блины – без сметаны?

Объяснила коза деткам своим, почему дверь за ней запирать надо (потому в лесу волк завёлся) – они и выполняли её волю самым прилежным образом, и всё благополучно до поры обходилось. Но однажды козлиный дух привёл-таки волка к их хижине.

Стал пёс немощен совсем, ибо состарился. Видя, что толку с него больше нету, удумал было хозяин его удавить, да жалость его одолела – он и бросил пса в лесу, к осине привязав (чтоб тому не вернуться).

Лущили дед с бабой бобы да один-то бобок и упал. Закатился в щель половичную да спустя малое время и пустил росток. Не стали супруги росток тот рвать, а решили посмотреть, что дальше-то будет. Вымахал стебель бобовый до самых небес.

Понравилась медведю мужикова репа, он и стал её потаскивать. Вот подкараулил раз мужик ночного того вора, метнул в него топор – тот и отрубил медведю ногу. Взревев от боли, заковылял зверь в лес, дорогой грозя страшно мужику отомстить.

Высидел дятел на яйцах положенное природой птичьей время, вывелись из них три дятлёнка. Не успел отец деткам порадоваться, как лиса уж – тут и стучит, подлая, хвостом по стволу древесному (навроде – рубит). Поверил дятел её намеренью.

Опоздал раз мужик с заготовкой сена – то дождь, то ветер, то встать лень – а лето возьми, да и закончись! Стала его скотина (козёл да баран) с голода реветь-блеять, а он – за кнут: вот вам, окаянные, ревёте-спать не даёте! Сбежали они со двора.

Встретились в лесу овца и лиса и тут же в беседе мимолётной-краткой выяснили, что они – подруги по несчастью – вечно обе за проказы чужие ответ держат (овца – перед хозяином, а лиса – перед всем вообще лесным народом).

Первой из трёх сестёр довелось свести знакомство с этим медведем старшей – заблудившись в лесу, набрела она на медвежий терем и стала сперва его прислужницей, а затем – и жертвой (зашиб он её насмерть – правда, ненароком, не умышленно).

Уж как не хотел мужик лису в дом пускать, а всё ж пустил. Та и расположилась мигом: вот здесь и лягу. А лапоть-то мой, слышь, хозяин, ты между курочек положи – он там, где теплее, спать любит. Средь ночи встала лиса и лапоть свой в печи спалила.

У всех котов клички как клички были, а у этого – особая, двойная – не просто Васька, а ещё и Муська. И был кот тот у барина в любимцах. Был, пока не состарился. А старик – кому он нужен? Тут его и вышвырнули (за ненадобностью более в его талантах).

Случилось так, что собралась на полянке зайцев тьма-тьмущая и получилось у них что-то вроде собрания. Поначалу-то кто про что толковал, да потом общая больная тема нашлась – как дальше жить, коль на заячью жизнь все покушаются?

Рассорившись, поделили супруги старые добро своё поровну – бабка взяла себе курицу, дед – петуха. Курица бабке яйца несёт – та и сыта, а с петуха-то что взять, кроме «кукареку!» – вот и сидят оба мужика каждый день голодные.

Жили они хоть и на одном болоте, да на разных его краях: журавль – на том, а цапля – на этом. И хоть и встречались-то они за жизнь свою всего-то пару раз и почти незнакомы друг с другом были, осмелился-таки журавль к цапле посвататься.

Отправились раз супруги (петушок на пару с курочкой) по орехи. Дошли до куста, петух на ветку маханул и ну орехи наземь стрясать, а курочке наказал стрясённое подбирать. Подняла было курочка голову, тут орешек-то ей прямо в глаз и угоди!

Сманивает журавль лису вместе с ним под небесами полетать. Да нет, - лиса говорит, - ничего не получится – не умею я. Так я тебя в два счёта обучу! Никакой хитрости здесь нет! Влезай-ка мне на спину да за шею держись.

Захотелось свинке раз немолодой прогуляться за забор, что дом родной от волков да лис надёжно бережёт. Незаметно вышла из ворот, за дорогой не следит, а лишь под ноги глядит – знай идёт. Далеко от дома, в лес она ушла и в лесу на волка набрела.

Набрала коза орехов полный передник (как приказано было), собралась было в место условленное вернуться, где муж её с лыками ждёт, да, заболтавшись с сойкой-пересмешницей, про всё на свете и забыла. Ждёт-пождёт козёл – нет козы и всё тут!

Отправилась бобылка (баба одинокая) в лес дров запасти, да, на беду свою, с медведем встретилась. Медведь деликатен оказался – на кобылу бабину сразу ж не набросился, чтоб сожрать, а сперва у той вроде даже разрешения спросил: можно ль?

Вела щука беседу со львом, и сперва-то всё чинно-пристойно было. Вдруг щука в воде скрывается, напоследок льву шепнув: человек! Бойся, лев, человека! Ничего не понял лев, только разозлился: как всегда! Задала задачу, а ты – разбирайся!

Возмечтал было волк: вот бы стать мне окраскою, как та птичка – чёрным с пегим! А ещё – чтоб летать я мог сколь душе и телу угодно! И притом – всегда туда, куда захочется! Лиса и отвечает: это такое дело, что проще и не бывает!

Вздумалось дураку-деревенщине жениться, он и давай отца донимать: ожени меня! Да как же, - отец говорит, - тебя оженить, коль на свадьбу денег нету? Но дурак – он дурак и есть – тупой, но упрямый. А ты, батя, быка продай – вот они и появятся!