Сказки Геннадия Цыферова (36)

Предупреждение было самое что ни на есть распоследнее и сделано очень строгим голосом: ещё одно опоздание – и всё! Паровозик виновато закивал и поспешил уверить: больше – никогда! Дорогой он изо всех сил старался не глядеть по сторонам. 

Хоть и не всегда сладко приходилось здешним горожанам, но уж коль веселиться, то веселились жители Зальцбурга всегда просто на диво шумно, беззаботно и безоглядно! Музыка почему-то очень любила этот город и жила здесь в каждом доме.

Лягушонку очень нравилось видеть отраженье солнца в неподвижной воде реки – он был готов любоваться им круглые сутки. Но прилетевший вдруг ветерок взял да и скомкал всю его радость, зарябив отраженье поднятой собою мелкой волной.

Бродя по лесу, пнул охотник что-то, под ногу случайно подвернувшееся. Оно, зашуршав, развернулось – и оказалось свитком из нескольких полосок тонкой берёзовой коры, перевязанным стеблем лесного вьюнка.

Первым, что вызвало удивление и восторг новорождённого цыплёнка, было увиденное им солнце – цыплёнок, вылупившись, почему-то первым делом поднял голову к небу. Не зная, как назвать увиденное, он стал предполагать, что это может быть.

Двор наш воистину полон чудес! Грибок-мухомор с белыми пятнышками на шляпке – совсем как настоящий, но только он не растёт, потому как он – деревянный. А в песочницу поставлен, чтоб детей от солнца защищать. Ну, и, конечно, для красоты.

Сердце у Слонёнка было очень большое и очень доброе, и сердце это всё никак не давало ему покоя: скажи, слонёнок, зачем ты живёшь на свете? Какая от тебя миру польза, какая радость? Какая – этого слонёнок не знал и оттого отчаянно грустил.

Однажды тоска по весёлому зелёному лету овладела зимующим в тёплой бухте пароходиком столь сильно, что напрочь отбила ему память, как давать гудок. Не вернулась она и летом, когда гудеть ему уже было прямо-таки необходимо.

Решили два подъёмных крана за город махнуть – отдохнуть от целого дня работы на стройке. Но только они разлеглись средь душистых трав на бережку речки, как начались новые хлопоты – всем вдруг понадобилась их помощь. И – срочно!

Стал ослик стар и цирковые номера публике представлять больше уже не мог, потому и уволили его из цирка – по старости. Пытаясь найти себе новое занятие по душе, забрёл он раз к игрушечных дел мастеру.

Петушок всегда считал, что именно он будит солнышко – стоит ему кукарекнуть, оно из-за леса и выкатывается. Но сегодня его уверенность поколебалась – прокричать-то он прокричал, а оно почему-то не явилось (даже краешка не показало).

Выдувая из мыльной пены пузыри, слонёнку удалось создать настоящее чудо! Выдутый им огромный пузырь вдруг явил на своей поверхности сказочной красоты замок с башнями, шпилями, с развевающимися на них знамёнами и настоящим подъёмным мостом.

Расписание занятий в зверином детсаду было просто замечательное! Можно свинячить, можно – слонячить или медвежачить – но только в строго отведённое именно этому занятию время (нельзя свинячить, когда пора слонячить – и наоборот).

Из двух братьев-цыплят один был всё время спешащий и, ну, очень деятельный, а другой – медлительный и к раздумью склонный. Сначала жизнь их складывалась так, что шустрый брат почему-то всегда оказывался прав. Но однажды всё изменилось.

Гадал-гадал ослик, на что дуга из упряжи его похожа, и понял: да это ж лук, только тетива нужна! Привязал верёвочку, копытцем тронул – звенит тетива! Лук есть – нужны стрелы! – думает. – А вон луковые стрелки растут! Они на стрелы и сгодятся!

Родня считала Лягушонка странным. Ещё бы ей так не считать! Ведь у него было собственное мнение о Месяце, чем у неё! Месяц, по его словам, был очень хорошо воспитан, потому, когда вставало Солнце, он деликатно и тихо покидал небосвод.

Прочитавши в «Лесной газете», что сегодня в парке ближнего города состоится выставка-показ новых марок мотоциклов, медвежонок немедленно решил узнать, что это есть такое – мотоцикл. Но спрошенный им ослик и сам это не очень понимал.

Малышу-поросёнку доставалось от всех: кто копытом его огреет (не стой, мол, на пути!), кто – рожками пощекочет (вроде – в шутку, а страшно-то – всерьёз). Поняв, что нет ему места в этом мире, побрёл поросёнок по свету (своё место искать).

У съевшего зараз пять арбузов лягушонка, как это и должно было случиться, заболел живот. Не в силах стерпеть мучительную боль, лягушонок твердил только одно: бо-бо-бо, ибо не мог даже выговорить полностью это слово: болит.

Был барашек и сам пушист, и всё пушистое любил. До умиления любил. До теплоты сердечной! И как-то уж так получалось, что рядом с ним всё тоже вдруг, в одночасье становилось кудрявым, лёгким и пушистым.

Живущего одиноко в лесной лачуге, сильно горевавшего, что совершенно не имеет друзей ослика навестил маленький мышонок. - Понаблюдав за тобой, - сказал мышонок, - я понял, как тоскливо быть одиноким.

Однажды высокая сосна потянула ветки к облакам. Стройная березка была соседкой и подружкой сосны. Она с удивлением спросила, куда милая сосенка тянет свои пушистые веточки.

Придя к другу-слонёнку, медвежонок сразу почувствовал неладное. Что бы он ни сказал, слонёнок решительно всё опровергал (даже то, что вечер необыкновенно приятен).

Когда китёнок прошёл по поверхности моря на собственном хвосте, пожилые моржи, тюлени и дельфины только головами покачали: маловат ещё ребёнок.

Жили-были великаны – папа, мама и малыш. Трудно назвать великана маленьким, но это правда, сынок больших-пребольших людей был настоящим ребенком. Ему нужны были игрушки, и папа приносил сыну красивые замки.

Однажды Петушок решил построить домик из пряников и ирисок. Трудяга долго складывал стены из сладкой соломки, а крышу из хрустящих румяных кругляшов. Петушок закончил к вечеру и собрал трубу из липких ирисок, но тут набежали голодные соседи.

Весной водружённое на огороде пугало выглядело нарядно-торжественно и очень убедительно. Уважение к стражу огорода проявляли не только птицы – даже видавшие виды козлы старались прошмыгнуть, не привлекая внимания пугала.

Жил-был смешной жираф с цветными пятнышками на шее. Он не любил гулять под дождем, опасаясь за яркие кружочки. Малыш думал, что капельки смоют красоту, и он станет обычным и очень грустным. Месяц посоветовал другу использовать зонтик.

Однажды лягушонок подумал, что хватит просто так квакать в пруду и скакать по болоту. Лупоглазый решил стать знатным пекарем и накормить всех зверей. Баранчику достался хрустящий рогалик, а жеребёнку – маковый рожок.

Предложение друга – рыжего котёнка пойти на речку цыплёнок-желторотик принял с восторгом. Ведь шли не просто так – шли пить воду настолько голубую, что голубее самого неба! Добравшись до берега, цыплёнок сразу вытянул к воде шейку.